Битва богов - Страница 72

Сделав приличную случаю паузу и включив на груди под одеждой микрофон с динамиком, адепт произносил первые слова: «Именем солнечного Диска, Единого, Никем не Рожденного…» Он знал — сегодня же, после восхода, его наказы станут блоками, высеченными из целых скал, поднятыми на страшную высоту пирамид; стенами террас, где между камнями не просунуть иглы; прямо, как луч Солнца, прорытыми каналами и проложенными дорогами…

Сейчас все было иначе. Не к золотой почетной плите, а в колодец одного из внутренних дворов опускалась черная линза. И встречал адептов одинокий жрец, закутанный в шерстяную накидку — родом из уру, древних озерных людей, помнивших еще Гнев Единого. С тех пор, как судорогами земли был вознесен к небу морской залив и сомкнулись вокруг него горы, по возникшему озеру кочевали уру на тростниковых плотах.

Неслышно ступая, жрец приблизился, упал на колено. Плащ из шерсти гуанако обнажал узловатые руки в кованых браслетах; длинный, как дыня, череп был гол и желт. Не будучи сыном Священной расы, глава Дома Виракоч, однако же, имел высокое посвящение и даже когда-то посетил Убежище Меру — оттого и не робел перед белыми человекобогами, и, деловито воздав им почести, снова гордо выпрямился.

— Знаешь, зачем мы здесь? — спросил старший адепт.

Никак не выразив своих чувств, жрец ответил:

— Наверное, Виракочи и сам Отец-Солнце хотят, чтобы мы перестали строить им город.

Черные гости быстро переглянулись, затем младший спросил с ноткой подозрения:

— Почему ты так решил?

— Виракочи знают все, что делается на земле… — Уру сказал это, почтительно склонив голову, но адепты уловили скрытую насмешку. — Мы, дети озера, не равняем себя с богами, но у нас хороший слух, и мы видим то, что происходит вдалеке. На Севере люди, называющие себя инками, заложили новую столицу. У них умелые воины и много отваги в сердце. Инки перерезали дороги и отнимают дань, которую богомольцы несут в Тиа-Ванаку. Они построили богатые алтари Солнца-Тики; у них тоже есть наставники, которых инки называют по привычке Виракочами, но учат они совсем другому, чем вы: говорят о грехе пролития крови, о том, что все люди равны и должны трудиться для самих себя… — Не выдержав, младший адепт шумно потянул носом, кулаки его сжались. Уру спокойно продолжал: — Теперь паломники молятся у новых алтарей. Без дани, приносимой людьми, Тиа-Ванаку скоро станет голодным и нищим. Строители его разбегаются, священники уходят из храмов. Виракочи не мешают инкам убивать Тиа-Ванаку, — значит, наш город больше не нужен богам.

— Такова воля Отца-Солнца, — назидательно проговорил старший адепт. — Только Единый знает пути смертных, города рождаются и умирают по его мановению…

— Это так, Виракоча, — ответил жрец, прижав ладонь к блестящим амулетам на груди. — Но могу ли я узнать: чем прогневили Отца-Солнца мы, жители Тиа-Ванаку? Разве мы плохо выполняли законы, которые он дал нам? Не чтили Единого, не приносили Ему жертвы, не радели о том, чтобы власть и учение детей Его — Виракоч расходились по свету?..

— Справедливость Творца выше людского понимания, — строго заметил старший посланник, и уру низко склонил голову:

— Я повинуюсь, но позволено ли будет спросить: что делать мне и собратьям моим в Доме Виракоч, когда здесь не останется и горсти маиса? Куда идти?

— В новую столицу, — с горькой улыбкою сказал младший бог; должно быть, он еще не научился орденскому бесстрастию. — Первый инка, Манко Капак, будет рад мудрецам из Тиа-Ванаку. Старые корни дадут хорошую пищу свежим росткам…

— Ты опечален, Виракоча? — спросил жрец, и впервые голос его дрогнул, а брови удивленно поднялись. — Я слышу, ты скорбишь вместе со мной… Но почему? Разве ослабела рука белых богов, и Отец-Солнце не с ними? Или они уже не владеют оружием, некогда истреблявшим целые народы? Что мешает им обратить в пепел дерзкого Манко Капака и его воинство, стереть с лица земли их столицу и вернуть прежнюю славу праматери городов?!

Губы младшего раскрылись для ответа, — но вдруг розовощекий адепт побледнел и опустил ресницы, точно услыхав беззвучное предостережение. Ответил старший:

— Мы боги лишь для людей иной крови, мудрец; а для Отца-Солнца такие же рабы, не ведающие Его замыслов и целей. Ты прав: дороги перекрыты, и скоро строительство прекратилось бы само собой…

— Понимаю, — кивнул бритым черепом уру. — Лучше пусть смертные разгадывают непостижимое решение Виракоч, чем знают об их поражении!..

Старший адепт гневно кольнул зрачками. В тоне главы храма звучала уже почти откровенная издевка. Скрытный, властолюбивый «человек озера» ненавидел своих хозяев и теперь с трудом сдерживал злую радость. Должно быть, давно уже мечтали священники в Земле Красных отложиться от далекого и страшного Меру, самим стать верховными наставниками вождей и племен, толкователями воли Солнца. Но — нагоняли жуть прилетавшие раз в несколько месяцев черные диски-корабли, и черные одежды носатых, и черная слава об их смертоносном колдовстве… И вдруг такой подарок судьбы! Оказывается, Виракочи не всесильны. Они отступают перед кучкою голых людей с медными копьями; перед разбойниками, что перехватывают обозы, идущие на Юг! Жестокий удар — забвение Тиа-Ванаку; но зато хоть щель приоткрывается к реальной власти…

По-прежнему надменно сух лицом, старший посланник коснулся холодными пальцами руки собрата. Этого было достаточно, чтобы передать приказ. Младший заколебался, возмущение стрельнуло ответным разрядом: «почему я?» Но был повторен молчаливый приказ, и орденская дисциплина взяла свое. Молодой адепт шагнул вперед и, как бы прощаясь, ласково прижал ладони к плечам жреца.